Вавилонский голландец - Страница 115

115

Роберто ждал, чему-то улыбаясь, и, пока я торопливо жевал, накорябал несколько слов на салфетке и отодвинул ее в сторонку. Я сделал героический глоток и продолжил:

– А во-вторых, скажите, кто прочитал хотя бы десятую часть этих бесконечных списков рекомендованной классики? Да хоть «Илиаду» и «Одиссею», я уж не говорю про Горация и Вергилия?

– Вергилия я не осилил, – признался Роберто и протянул мне салфетку, на которой ужасным почерком было написано: «Да кто же их читал?»

– Ловко, – похвалил я проницательного стратега, и он заулыбался:

– Ну и какой вы сделали вывод?

Я задумался и честно попытался вспомнить, делал ли я хоть какой-то осознанный вывод. Ничего не вспоминалось, но мне было стыдно за такую леность мышления, и я совсем было собрался что-нибудь наплести, как Роберто спас меня от ненужного вранья:

– Не стесняйтесь, Леон. Эту проблему не просто никто не решил, дело обстоит еще хуже. Есть несколько причин, по которым люди отказываются ее решать. Пока что я не буду вдаваться в подробности, давайте наконец перейдем к делу. Я имею в виду, ради чего я вас выдрал из постели.

Я вяло, для порядка, возразил, что никто меня из постели не выдирал, но Роберто уже перешел к сути предложения:

– Хотите заняться этим вопросом? Попробовать понять, как составить идеальную библиотеку? Можно строить любые модели, исходить из самых безумных предположений. Есть у вас любимые методы? Пробуйте на книгах! Время не ограничено, любые книги в вашем распоряжении, компьютеры у нас самые современные, покупайте любой софтвер, литературу по специальности. Связь с миром круглосуточная. И хорошая компания, вам с ними понравится, я уверен. Есть интереснейшие предварительные результаты, и нам нужен математик вашего профиля.

– Подождите… вы стратег корабля-библиотеки, я ничего не перепутал?

– Нет, не перепутали. Я забыл спросить о главном: вы готовы плыть с нами? Дам вам каюту с иллюминатором, будем кормить-поить, даже немножко платить. Увидите весь мир – не сразу, конечно…

– Можно я подумаю? – только и мог ответить я.

– Разумеется, подумайте. Леон, вы ведь учились на морского биолога, неужели никогда не вспоминаете море?

Это было просто нечестно. Конечно, я вспоминал.

Тарахтящий дизель, низкие облака и стальные волны, печальный берег с корявыми соснами, валуны, густо обросшие бурыми водорослями до самой верхней линии прилива, как по линейке проведенной. Холодный запах йода и рыбы. Ледяную серую кашу, вываленную на палубу из трала, и стынущие пальцы, когда выбираешь из нее морскую живность. Банки с пробами, становящиеся одна за другой в деревянный ящик с грубыми проволочными ручками.

Или черное южное небо, плеск волны далеко внизу, ровный гул лебедки, батометры, выплывающие из глубины, мерцающие каплями в качающемся свете прожектора. Белые кафельные столы в лаборатории, чугунные разлапистые штативы, скрип переборок, плавно наклоняющийся то туда, то обратно пол. Капли из бюретки, вот последняя, раствор разом меняет цвет, очередная запись в журнале, колба ставится в гнездо. Последняя сигарета на палубе, окурок летит, рассыпая искры, и мгновенно гаснет в черноте внизу. Подвесная койка в кубрике, ты засыпаешь, двигатель ровно вибрирует – ночной переход до следующей станции.

Я тряхнул головой. Ладно, все это было и ушло, работы для морских биологов нет и не будет ни в какой стране, ни для кого, кроме самых везучих. Но почему же я поселился в городе у океана, самом бестолковом и неустроенном в Америке? И почему, когда ветер заходит с запада и приносит запах водорослей, я никак не могу вернуться на работу и сижу в скверике, курю одну сигарету за другой?

Роберто молчал, поглядывая на меня, и я наконец глубоко вздохнул и положил обе ладони на стол перед собой.

– Когда выходим?

* * *

Через неделю я в последний раз оглядел опустевшую гостиную, поколебавшись, поднял с пола рваный листок с телефонными номерами, смял и сунул в карман. Книги отправлены на корабль, мебель продана за бесценок или роздана друзьям, электронная почта разнесла по всему миру сообщение: «Не ищите», а больше меня здесь ничего не держит. Лу я оставил пару слов на автоответчике вчера вечером – собственно, можно было этого и не делать, вряд ли она будет волноваться.

Такси стояло внизу – свою машину я оставил Чаню, и ключи отдал уже вчера. Я перекинул сумку через плечо и захлопнул за собой дверь.

Мы ехали знакомой дорогой на Сорок пятый пирс, что напротив Алькатраса. Корабль-библиотека стоял в самом конце, за огромным сухогрузом, и казался по контрасту небольшим. Но когда я третьего дня впервые поднялся на палубу, я оценил его размеры. В каждый из четырех библиотечных залов мог бы въехать вагон метро, а ведь еще были грузовые трюмы, машинное отделение, каюты экипажа, читальные залы, кают-компания, штурманская рубка. Я долго бродил, наслаждаясь знакомым запахом машинного масла, корабельной краски, особой отдачей шершавых металлических ступеней под ногами, гулом в переборках. Только вместо лабораторий с закрепленными бутылями, колбами и штативами на этом корабле главным была библиотека.

Я расплатился с таксистом и не спеша побрел вдоль пирса, обходя лужи с подозрительными разводами. Видимо, я сильно задумался, потому что услышал «доброе утро», уже почти натолкнувшись на Джошуа. Он прогуливался, разминал ноги, – привычка старого мореплавателя использовать любую возможность пройтись по твердой земле, пусть даже такой неприглядной, как грузовой порт нашего города.

– Не ждал тебя так рано, Леон. Пойдем, провожу в твою каюту, все уже почти готово, а белье получишь попозже, ничего? – Он виновато улыбнулся и попытался забрать у меня сумку, но без успеха. Вздохнув, Джошуа повернулся и первым взошел по низкому трапу на борт.

115